Алексей Зинин Алексей Зуев Егор Титов Спартак Дмитрий Александрович Смирнов Андрей Червиченко Кубок России Премьер-лига Россия
Владислав Воронин вспоминает Кубок России-2003.
«Спартак» шел в чемпионате тринадцатым, безрадостно соседствуя с «Ротором» и «Аланией». В пятницу, 13 июня 2003 года, за два дня до финала Кубка России, Олег Романцев позвонил пресс-атташе «Спартака» Алексею Зинину и сообщил, что завтра хочет сделать важное и срочное заявление – но для этого требуется максимальный резонанс. Газеты по воскресеньям не выходили, интернет еще не набрал максимальные мощности, поэтому действовали через центральные телеканалы – «Первый», РТР, НТВ.
Романцев выступал не в большом зале для пресс-конференций, а в своем кабинете. На доске, где обычно висели схемы, большими буквами был написан текст заявления.
– Я приехал пораньше. В гостиной романцевского номера на базе находились друзья-соратники – Павлов и Федотов, – вспоминал Зинин. – Сейчас не вспомню ни строчки, но суть заявления была следующей: Червиченко разваливает «Спартак», необходимо спасать клуб от этого человека. Это была революция.
Когда пресс-атташе сказал Романцеву, что нарушение корпоративной этики в России не прощают, тот уверенно отмахнулся: «Меня поддержат ребята. Мы будем бороться. Они – спартаковцы. И мы должны спасти «Спартак».
В итоге в эфире прозвучало хлесткое заявление, суть которого была спрятана в середине: «К сожалению, надежды, что с приходом нового руководителя в клуб можно будет создать команду европейского уровня, не оправдались. «Спартак» потерял почти все свои позиции – как в футбольном плане, так и в организационном. Выход я вижу только один: надо вернуться к недавним добрым временам, когда в клубе каждый занимался своим делом и именно за это дело отвечал. «Спартак» – это команда не Старостина, Нетто, Симоняна и тем более не Романцева. «Спартак» – это народная команда. Судьбу этой команды должен определять народ, а не амбиции нескольких людей».
Почему это прозвучало за пару дней до финала Кубка – никто так до конца и не понял. Кто-то говорил, что президент «Ростова» Иван Саввиди приезжал к владельцу «Спартака» Андрею Червиченко с деловым предложением договориться о судьбе матча за 1,5 миллиона долларов. Червиченко подтвердил, что такая версия действительно существовала: «Романцеву кто-то нашептал, что Кубок я уже продал «Ростову» и чуть ли не деньги взял – мол, сумка с большой суммой стояла в моем кабинете. Для меня победа была принципиальной, я благодарен ребятам за нее. Я никому ничего не продавал».
Как последний трофей перед чемпионством-2017 воспринимался изнутри – рассказали Егор Титов, Алексей Зуев и Дмитрий Смирнов.
Егор Титов
В той команде все знали, кто такой Романцев, что он значит для «Спартака», никто об этом не забывал. Все хотели, чтобы Романцев остался, но раз так решило руководство, все хотели сделать ему какой-то подарок. Мне ничего особенного ребятам говорить не приходилось. В ту эпоху были футболисты, которых вообще не надо было настраивать – Парфенов, Ковтун, Калиниченко. Деменко был профессионалом до мозга костей, Павлюченко Рома, голодный до побед, у нас тогда только появился, ему было что доказывать. Жалко только, что для многих молодых ребят тот трофей так и остался единственным.
Тогда была настоящая радость, после финального свистка все сразу побежали к Романцеву, чтобы качать его на руках. Помню, у Олега Ивановича тогда очень сильно болела спина, он был весь зажатый, боялся, что у него опять что-то заклинит. Но на эмоциях мы даже не помнили об этой больной спине, подбрасывали его в воздух. Это было искренне.
Мне еще запомнилось, что Димка Парфенов вышел фотографироваться со всей командой со сломанной ногой, на костылях. Победа посвящалась в том числе и ему, потому что он получил серьезнейшую травму, из-за которой вообще мог завершить карьеру. Но он вышел сфотографироваться, ему это стоило усилий. Все это запомнили. Еще Деменко вышел на матч, толком не залечив травму, Зуев выручал – все себя здорово проявили. Знаете, тот состав «Ростова» был, наверное, одним из самых сильных за всю историю клуба. Если сейчас болельщики посмотрят, кто был в том «Ростове», то удивятся и скажут, что такая команда сегодня смогла бы претендовать на место в Лиге Европы.
После финала мы поехали в Golden Palace, банкет организовал Андрей Червиченко, за что ему спасибо. Команда неплохо посидела, мы все пообщались. У меня с Червиченко не было каких-то конфликтов. Понимаете, руководство тебе платит деньги, выстраивает структуру клуба, принимает какие-то стратегические решения. Везде все работает именно так, спорить с руководством не приходится. Ты выполняешь то, что у тебя написано в контракте. А обижаться на Червиченко или нет – это уже личное дело.
Андрей Червиченко
Этот день запомнился не только радостью и победой, но и тем, что именно тогда мы де-факто расстались с Романцевым. Накануне вышло его заявление, и в день игры все было уже предельно ясно. Про уход мы говорили, конечно, не в раздевалке – побойтесь бога, зачем омрачать такой день. Но все равно бывает так, что решение витает в воздухе: не объявлено, но всем все понятно. Мы ведь с Романцевым даже в раздевалку заходили в разное время, вместе там не находились. Лично не общались.
Тот матч запомнился еще и тем, что на трибунах появились баннеры против меня. Бесило ли это? Баннеры, которые писали всякие придурки, были не самой большой проблемой в моей жизни. Я человек с юмором, так что с улыбкой отношусь к подобным вещам. Если бы все люди были умными академиками, то некому было бы с метлой во дворе ходить и у станка стоять. Люди выплескивали свои эмоции – надо к этому относиться более философски.
Не знаю, какими легендами сейчас обкладывает свое выступление Титов, раз говорит, что команда играла именно за Романцева. Я об этом ничего тогда не слышал, не ощущал этого. Ну что ж, через десять лет буду знать, за что он играл. Это довольно типичная ситуация: с возрастом люди зачастую начинают как-то по-особому оценивать свою жизнь, уже подтверждено научно, что от 30 до 40 подобных воспоминаний – выдумка. Люди выдают желаемое за действительное, выставляя себя в лучшем свете.
Камень с души после матча у меня не падал – он падает у тех, кто виноват, а я-то виноват ни в чем не был, никому ничего не продавал. Только богу спасибо сказал за то, что не пришлось проходить очередное поливание грязью. У нас ведь всегда говорят о каких-то покупках и продажах – только никого за руку поймать не могут. Болельщики – очень странные люди, они к футболу и руководству относятся как коммунистические воспитанники: им все все должны. У меня это всегда вызывало непонимание: почему я вообще кому-то что-то должен? Люди не могут за билет заплатить лишние 50-100 рублей и устраивают истерики, а я должен миллионы как-то тратить, да еще и спрашивать болельщиков об этом.
Но это ладно. Я же говорю – к протестам отнесся с юмором, эмоции от победы были отличные. Команда поехала в ресторан, а я, по-моему, так и не смог доехать на банкет. Но алкоголь наверняка был – не думаю, что у нас футболисты были ярыми соратниками Горбачева в борьбе за всеобщую трезвость.
Алексей Зуев
Мне до сих пор не верится, что я принимал участие в этом матче. Мне вообще время, проведенное в «Спартаке», кажется какой-то радостной сказкой. Не верится, что это было в моей жизни.
Перед финалом я очень сильно нервничал, потому что понимал, сколько людей хотели праздника. На меня это перед матчем сильно накатило, было настоящее волнение, но все обошлось. Ребята в этот момент меня просто старались не трогать, оставили с мыслями наедине. Только тренер вратарей Алексей Павлович Прудников подошел, дал наставление: «Выходи, Лех, и играй. И ни о чем не думай». И все. Было несколько ошибок на выходах – это я понял, уже когда пересматривал матч через несколько лет.
В остальном все прошло успешно, но я не могу назвать себя главным героем того матча, вы что. Это же не индивидуальный вид спорта, я так не могу говорить. Тот же Деменко – большой молодец, вышел с серьезнейшей травмой, чуть ли не на одной ноге вышел. Но все равно через боль сыграл так, как подобает здоровому футболисту.
Точно помню, что после финала поехал в «Макдональдс» с папой и мамой – не рядом со стадионом, а у себя «на районе». Там, естественно, узнавали и поздравляли: это было сразу после игры, я был в экипировке с эмблемой.
Вспоминать тот матч мне, конечно, интересно, потому что в моей жизни было не так много важных матчей. Но все равно грустно говорить о том, после этого у нас ничего не получалось выиграть.
Дмитрий Смирнов
Я очень переживал за Романцева, я же ради него и шел в «Спартак», хотел играть под его руководством. Все были за нашего главного тренера. Все за него играли. Все прекрасно понимали, что это был очень важный матч для Олега Иваныча. Можно сказать, мы все вдвойне старались. И реально было ощущение, что эта победа могла переломить неприятную ситуацию. Думаю, если бы Олег Иваныч остался, так бы все и получилось.
В первой части сезона мы столкнулись с большими проблемами: были травмы, Егор Титов, который для того «Спартака» очень многое значил, только набирал форму. Все ребята верили в успех, были большие предпосылки, что все вот-вот пойдет в гору, но вот как все получилось…. Поменяли тренера, потом все началось заново, началась чехарда.
В 2003 году успех казался ожидаемым. Тогда от «Спартака» ждали побед. На тот момент болельщики воспринимали победы как должное, не думаю, что Кубок России был для них чем-то экстраординарным.
***
В итоге заявление Романцева окончательно испортило отношения между тренером и Червиченко, переломило ход истории. Все помнят финал «Спартак» – «Ростов» как последний матч Романцева, но на самом деле он провел еще одну игру в чемпионате – против «Сатурна» (0:1). «Олег Иванович пришел на игру весь в черном. Свитер, джинсы, кожаная куртка. Не знаю, был ли в этом какой-то тайный смысл, но Романцев – романтик, эстет – всегда любил красивые истории», – вспоминал Алексей Зинин.
Именно после этого поражения случилось самое резонансное увольнение тренера в современной истории «Спартака».
Фото: РИА Новости/Владимир Федоренко (1-5); REUTERS/Sergei Karpukhin (6)
Источник: